Самое Тихое Время Города - Страница 130

130

А на горизонте встает призрачная Башня, растет медленно, и тень ее медленно-медленно тянется к мосту и Городу. И в тени ползет что-то огромное, железное, горячее. Подобное чудовищному дракону.

«Ползет лавина саранчи на Город за твоей спиной», – всплыли в памяти строки песни.

Игорь потрепал по шее черного коня с огненными глазами.

– Возвращайся к хозяину. Спасибо за службу.

Конь тряхнул головой, немного потанцевал, тихо заржал, одним могучим скачком поднялся в небо – и исчез.

Игорь сглотнул, огляделся по сторонам. Река была тягучей, густой, как кровь, цветом напоминала гематит. И ничего в ней не отражалось.

Мост узок и высок. Слишком легок и хрупок для дракона. Вот сейчас он поползет в реку, и от воды поднимутся горячие кровавые пары…

Нет, не полезет он в реку. Только этот тонкий мост соединяет его Город и это непонятное место неведомо на какой Стороне и в каком отражении, измерении или слое Города.

Как там говорил Владыка Мертвых? «До рассвета есть время»?

Значит, удержать мост до рассвета… А если обрушить? Игорь подошел поближе. Опоры были, увы, каменными. Саблей не возьмешь. Игорь взошел на мост. Камень. Литой камень – ни единого стыка или шва.

– Ну тут без вариантов, – уныло сказал он, садясь на корточки и глядя на мост. – На совесть. Так, скажем, на бесконечные века, – крякнул он. – Значит, будем драться так. Без военных хитростей.

Он остановился на мосту и стал смотреть туда, откуда приближалась туча пепла. И странное ощущение охватило его, похожее на щекотную дрожь перехода. И еще странно двоилась перспектива – казалось, будто мост не кончался на другом берегу. Игорь почти видел, как на Андреевых картинах, многомерные перспективы, слабые, призрачные, пересекающиеся. Он быстро обернулся. И сзади творилось то же самое. Друг на друга накладывались, переплетались, дрожали и шевелились различные слои Москвы. Игорь закусил губу. Надо смотреть вперед.

«А ведь он, подлец, явится не один. Шансов-то у меня никаких… Владыка Мертвых в проигрыше не останется – получит меня со всеми потрохами в любом случае…»

Анастасия. Катя.

«Да нет, черт возьми, я все равно буду драться. На мосту можно, можно задержать хоть целую армию. Но не в одиночку… Блин. Иван – Коровий сын тогда рукавицей кидался, а куда, и в кого, и чем я кидаться буду?»

Он поднес руку к горлу, чтобы чуть ослабить вдруг ставший тесным ворот. Ойкнул, уколовшись о фибулу. Инглоров листочек.

– Ну вот, – нервно хмыкнул Игорь. – Первая кровь. – Сунул кончик пальца в рот.

Грохочущее облако подползло ближе, в нем различались какие-то шипы, бугры, тускло поблескивали не то чешуи, не то щиты…

– Ах, поранился, злосчастный, – послышался сзади насмешливый голос. Игорь резко обернулся. Инглор улыбался во весь рот, показывая островатые для человека зубы. За ним маячило еще десятка два Стражей.

– Ты откуда взялся?

Инглор показал на фибулу:

– Ты звал.

«Стреляли», – так и вертелось на языке у Игоря.

– Так быстро?

– Я Страж и знаю переходы. Игорь вздохнул и рассмеялся:

– Очень вовремя. Николаша никогда не любил проигрывать – видишь, сколько с ним идет… всякого?

– Вижу, – просто ответил Инглор. – Бой за Город будет везде. Здесь твой Эйдолон, там, – он неопределенно дернул головой, – другие.

«И везде один Враг», – подумал Игорь. Судя по тому, как на мгновение сошлись брови Инглора, он подумал о том же.

– Ничего. Рог уже разбудил Артура, и Галахад с воинством Грааля выступил. Каменные богатыри в степи проснулись. Гэсэр воздел бунчук. Везде будет битва. У каждого своя. Ничего, выстоим.

– Ты уверен? – усомнился Игорь, глядя на облако, в котором уже ясно было видно железное войско, во главе которого передвигалась жуткая тварь с оловянными глазами – вся в железных шипах. Эйдолонище Поганое.

– Вот этот – мой, – указал на него Игорь. – Сойдетесь в бою – не убивай.

Инглор усмехнулся, забросив прядь волос за острое ухо.

– Постараюсь.

Его лучники уже рассыпались по набережной у моста, готовясь отстреливать нечисть. Наконечники стрел чуть заметно светились голубым. Дай бог…

Порыв раскаленного душного ветра ударил в лицо. Запах горячего железа. Крики.

– Ну пора.

Здесь над городом вставала алая заря новой прекрасной жизни. Она постоянно стояла над этим городом, но ни разу еще над ним так и не поднялось солнце. Время здесь было всегда только одно – наступала новая заря. Присмотревшись, Андрей понял, что небо больше всего напоминало задник декорации для какого-нибудь помпезного спектакля годов тридцатых – пятидесятых.

Оно действительно было ненастоящим. У Андрея мороз прошел по коже.

Город был неузнаваем – только какие-то точки, участочки его оставались прежними, знакомыми. Город, подвергнутый Генеральной Реконструкции, – он видел в свое время на выставках эти планы неоднократно. Город, полный статуй с властно указующими перстами, с торжественными отрешенно-мудрыми улыбками древних богов или с сурово нахмуренными бровями, сжатыми кулаками, выдвинутыми челюстями. Они высматривали всевидящим карающим оком тайных и явных врагов. Статуи, которые некогда были и в его Москве, которые стояли там и поныне и которые могли бы там стоять, свершись Генеральная Реконструкция. Он узнавал их, и волосы шевелились у него на голове. Статуи были везде – от мальчиков-пионеров и девушек-спортсменок до разнокалиберных клонов вождей и героев. Город был оккупирован бронзовым и чугунным воинством.

И над всем царила огромная Вавилонская Башня Дворца Советов, на вершине которого стоял Вождь, и ничто не могло укрыться от взора его.

130