Самое Тихое Время Города - Страница 125

125

– Не имеется, – честно ответил Игорь. – Но очень надо.

– Хм, – сказал Крыс. – Позвольте спросить, по какому вопросу жаждете аудиенции?

– Именно по вопросу, господин секретарь, – наугад сказал Игорь – и попал. Крыс приосанился. – Нам надо прояснить один вопрос, но помочь нам в этом может только Владыка Мертвых.

– Хм. – Крыс потеребил усики. – Но ведь это же Владыка Мертвых. А вы, так сказать, не мертвые. Пока.

Последнее уточнение Игорю не слишком понравилось. Анастасия нервно хихикнула.

– Хотя Владыка Мертвых пока и не властен над нами, – глядя Крысу в глаза и подчеркивая каждое слово, проговорил Игорь, – дело идет о жизни и смерти, а кто об этом знает больше его?

– Хм, – снова хмыкнул Крыс. – Тогда вам надо записаться на прием. А у Владыки сегодня неприемный день.

– Но уже ночь, а не день, – вступила в игру Анастасия.

– Хм. Вы правы! Вы формально правы. Вы можете записаться на прием.

– А у кого?

– У меня.

– Так сейчас и запишемся. Надеюсь, у вас тоже только дни неприемные?

– Хм. Да. – Крыс виртуозно выхватил из-за уха перо, погрузил его в чернильницу, стряхнул лишние капли и, раскрыв папку, начертал на чистом лице: «На прием к Владыке Мертвых». – Только когда мне вас записать на прием?

– А разве у него сегодня не Большой прием?

– Хм. Да. Прием, – согласился Крыс. Подписался. Поставил печать и передал бумагу стражникам. – На прием к Владыке Мертвых!

Стражник нанизал пропуск на копье, на котором уже виднелась целая пачка черных пригласительных карточек с золотыми письменами.

– Как изволите вас объявить? – обратился он к Игорю.

– Э-э-э…

– Анастасия и Игорь!

– Ты что! – зашипел было Игорь, но было поздно. Сыграли туш, и Анастасия подхватила Игоря под руку. Стражник слева подал ей программку бала, и они вступили в зал.

Тут было полно народу. Пахло ладаном и кипарисом. Откуда-то лились звуки медленного вальса, но никто пока не танцевал. Зал, очень напоминавший бальные залы в пышных царских резиденциях близ Питера, был ярко освещен белыми восковыми свечами. Было прохладно, несмотря на свечи и толпу. Дамы в бальных платьях всех времен и народов сидели на банкетках, о чем-то оживленно беседуя, по залу скользили официанты с подносами, на которых позвякивали бокалы с кроваво-красным вином. Игорь машинально потянулся было за бокалом, но пристальный взгляд бледного юноши в черном фраке остановил его. Нельзя пить на приеме Владыки Мертвых, пока он не дал тебе позволения – иначе попадешь в его власть. Откуда Игорь это знал – сам диву давался, но явно где-то когда-то что-то читал… Юноша поднял брови и улыбнулся. На груди его белой рубашки темнело красное пятно.

– Чертовщина какая-то, – прошептала Анастасия. – Ты посмотри на программку!

Игорь посмотрел. Список впечатлял.

– Dance macabre, «Танец смерти», – прочел он, чувствуя, как глаза медленно, но верно лезут на лоб. – Криминальное танго. Но мы же не танцевать…

Он пошел по залу, вглядываясь в лица, нервно смотря в тени.

– Ты ищешь кого-то? Николая? – спрашивала Анастасия, торопливо семеня за ним.

– Нет… О, смотри-ка…

Андрей. Сосредоточенный, мрачный. Под руку с девушкой со светлой косой. Та держит за руку девочку лет одиннадцати с испуганными и обиженными глазами.

А остальных Игорь узнал по той самой пожелтевшей фотографии из семейного альбома. Он проглотил внезапный комок в горле и шагнул к ним.

– Здравствуйте. Я знаю вас, – сказал он, глядя во все глаза на академика и его супругу. – Я Игорь Кременников.

– Игорь? – ахнула Лидия Васильевна. – Но как?..

– Я внук Игоря Владимировича, – пояснил он. – Сын того самого малыша, которого вы на том снимке на руках держите.

– Ах ты господи! – всплеснула она руками. – Володенькин сын! Дайте же на вас посмотреть! Да, глаза дедовы, Игоревы… А вот мастью, наверное, в мать, Игорек белокурый был, да и Володечка тоже беленький был, как одуванчик… Игорь Кременников…

На глазах ее блестели слезы, да и академик тоже был смущен и растроган.

– Вот так подарок, – улыбался он.

А Игорь думал, как же это несправедливо, что эта девочка, которую он видел на снимке совсем маленькой, так и не прожила свою жизнь. Так и не полюбила никого, не вышла замуж. А он вот живет. И ему показалось, что живет он за чужой счет, и что опять он в долгу перед кем-то непонятно за что…

– И вы тоже живые на этом балу? – сказал наконец академик.

– Пока живые, – криво усмехнулся Игорь. – А вас в первый раз приглашают сюда? Вы ведь давно уже… ну не живете.

– Два раза приглашали. Да как-то все отмахивался. А вот теперь пришла пора… – печально проговорил профессор. – Нужна какая-то определенность. Нет сил больше. Уж слишком тяжело стало так существовать, молодой человек. Нельзя человеку быть ни живым ни мертвым.

Гости шумели, переговариваясь друг с другом.

– Неужели все они – мертвые? – прошептала Анастасия. – А совсем как живые…

– Что есть жизнь и что есть смерть? – послышался сзади голос.

Они обернулись. Перед ними стоял кардинал, настоящий кардинал, с такой знакомой эспаньолкой, что Игорь еле сдержался, чтобы не спрятаться, как нашкодивший мальчонка. Страшный Ришелье!

– Это невозможно понять, пока не умрешь. Но вы, молодой человек, не верьте, что после смерти – покой и блаженство. Это удел слишком немногих… Покой и свобода, – мечтательно вздохнул он. – Только тут понимаешь, что все дела твои земные, сколь бы ни были они велики в глазах людей, – пыль и прах. И весомее всего может оказаться то, что ты свершил мимоходом и забыл. Ибо величие земное неразлучно со злом, даже если ты думаешь, что вершишь благо. А последняя монета, из жалости отданная более голодному, даже просто сочувствие чужому страданию может перевесить все твои земные свершения… Так-то. Только тут познаешь, что было действительно важно. Но поздно.

125